(Сказки лета озорного)

Берёзы всю ночь под окном
От ветра ветвями шумели...
И слышался стон мне всю ночь
Грозою надломленной ели.
А с полночи дождь зазвенел —
И капли о крышу стучали, —
Баюкали шумом своим
И сладко меня усыпляли.
Я рано проснулся, — в окно
Глядела заря золотая,
И и́скрились капли дождя,
На листьях алмазом блистая.
Весёлым и радостным я
Навстречу рассвету поднялся,
И вновь за любимый свой труд
Я с новою силой принялся.
В честь солнца я песню запел, —
Да славится сила живая!
Широко лилась моя песнь,
В лазурную высь улетая!..

(Сказки лета озорного)

Прозрачный свет зари вечерней
Вдали загадочно погас.
И лес чернеет суеверней,
Как сказки призрачный рассказ...
Как великаны, встали ели
Толпой задумчивой вокруг
И величаво присмирели,
В своих ветвях тая испуг...
В потёмках не видать тропинки,
И только падают с небес
Алмазно-звёздные слезинки
На неподвижно-сонный лес...

(Сказки лета озорного)

Вот и дождик прошёл! Освежился дождём
Душный воздух. Легко теперь дышится.
Мы тропинкой глухой мимо поля идём.
Поле тихо, как море, колышется.

Тихо шепчут кругом спелой ржи колоски.
Вся сверкает полянка росистая.
Словно глазки, синеют во ржи васильки
Да белеет ромашка душистая.

Уж синеют опять между туч небеса.
Трели жаворонка разливаются...
И, как мост от земли к небесам, полоса
Яркой радуги вверх поднимается.

(Сказки лета озорного)

Под тёплым июньским проливным дождём
Прекрасный южный город словно затих,
Укрывшись от возобновившейся непогоды.
Случайных прохожих на улицах стало меньше,
И те, кто всё же решался поспешно выйти,
По своим собственным неотложным делам
Тут же спешили укрыться под раскрытыми зонтами
Или навесами ближайших к ним магазинов.

Зеркально сверкающие и красиво оформленные
Подсвеченные светодиодами витрины,
Превосходно и объективно отражали размытые огни,
Сказочно превращаясь в импровизированные картины
В стиле лаконичного абстрактного импрессионизма.
Редкие патрульные автомобили, проезжая по лужам,
Вздымали небольшие фонтаны разлетающихся брызг,
Нарушая вечернюю тишину своими краткими всплесками.

(Мои первые стихи)

Говорила мышка мыши:
— Слышишь, кто-то есть на крыше!
— Это верно, мой дружок,
Сизокрылый голубок!

Только это мышь сказала, —
Вновь по кровле застучало...
Мышка снова: — что за стук?..
— То вороны, милый друг!..

Мышки сладко задремали...
Но, стук снова услыхали...
И тут поняли, что кот
На погибель их идёт...

Мышки вдруг засуетились,
К норке скок, —
И в дырке...
Скрылись.

1966 г

(Родителям на заметку)

На дереве, дождём омытый,
Я красотой своей горжусь.
Я композитор знаменитый,
Плюс для стихов вам пригожусь,
И для рисунков, если чист...
Теперь ответьте, кто я?..

Ответ:
... (Лист)

(Родителям на заметку)

Порой нас видят на волнах,
Иной раз мы у вас в руках,
Красивей с нами петушки.
Скажите, кто мы?..

Ответ:
... (Гребешки)

(По мотивам арабской сказки)

Сын великого эмира
Был несчастный человек.
Во дворце своем роскошном
Горевал он целый век.

Жил в те дни в Багдаде дервиш,
Замечательный мудрец,
И сказал ему страдалец:
— Помоги мне, мой отец!

— Знаю я одно лишь средство,
Чтоб спасти от мук тебя:
Должен ты надеть рубашку
С плеч счастливца на себя.

И Осман в надежде светлой
В путь отправился скорей, —
Надевал рубашки властных
И воинственных царей...

Надевал рубашки принцев
И могучих королей, —
Но не радовалось сердце
И не билось веселей.

Надевал рубашки судей,
Царедворцев и купцов,
Врачевателей и зодчих,
Престарелых и юнцов.

Все помочь ему старались,
И ремесленник, и царь...
Но, наследник падишаха
Был несчастен, как и встарь.

... Окончание: во второй части.

(По мотивам арабской сказки)

И, отчаявшись на свете
Обрести свой талисман,
В сокрушении сердечном
Повернул домой Осман.

И вблизи ворот Багдада
Оглянулся он вокруг —
Видит: в поле пахарь с песней
Разворачивает плуг.

— Вот кто счастлив, несомненно!
Он работает, смеясь...
Он счастливее, бесспорно,
Чем любой король и князь.

— Счастлив ты, скажи по правде? —
Земледельца он спросил.
— Да, вполне, — ответил пахарь, —
Я спокоен, полон сил.

Хоть и мал мой скромный домик,
В нем живу я, как в раю ...
— Излечи меня! Рубашку
Поскорей продай свою!

Почесал в затылке пахарь:
— Отказать бы я не смел,
Только, видишь ли, рубашки
Никогда я не имел!

... Конец...

... Как-то раз царь зверей Лев велел кликнуть к себе свою дальнюю родственницу Кошку, — и та пришла к нему, такая робкая, смиренная, униженно кланяющаяся.

... — Что прикажешь, дядюшка Лев? — спросила она его.

... — Я призвал тебя, — с досадой сказал ей Лев, — чтобы выказать тебе свое неудовольствие... Мне совестно, что ты приходишься моей родственницей. Как я слышу, ты ласкаешься к тем, которых обворовываешь; ты лижешь руку, которую царапаешь при всяком удобном случае; ты притворяешься ласковой к тем, кого ненавидишь. Короче говоря, у тебя нет никакого характера и самолюбия. Правда это или ты можешь опровергнуть возводимые на тебя обвинения?..

... — Я не отрицаю ничего, дядюшка Лев, — сказала Кошка, — но, кто хочет свой характер проявлять, тот должен, быть подобно тебе, и жить в пустыне, как ты!..

Выпуск двести двенадцатый

Говорят, что у кого стыда нет — тот и не краснеет.

Говорят, что в сладких речах затаилось много едкости.

Говорят, что счастливые женщины больших сумок не носят.

Говорят, что треножнику нужна четвертая нога — как собаке пятая.

Говорят, что грубая повариха, даже в пандемию, отпускала обиды на дом.

Говорят, что нельзя обвинять спящего чиновника в том, что он на всё закрывает глаза.

Говорят, что режим Зелинского и бандеровская власть не стоят того, чтобы за них умирать.

Говорят, что денацификация Украины невозможна без уничтожения нациского Салорейха.

Говорят, что труд поэта подтверждает прозрение у всех людей прозревших и открывает глаза у спящих.

Говорят, что устаревшие крашеные певички, как и старые картины, интересны только историкам.

Говорят, что надоело выскочке Бузовой быть поставщицей сырья — захотелось замуж, но..., не получается.

Говорят, что, если раньше липли перья к голове Киркорова, а теперь они липнут к его заднице, это вовсе не значит, что он орёл.

Говорят, что армия нациков-скакуасов глушит свой страх синтетическими наркотиками, по примеру своего Гавнокомандующего ДеЗЕртира.

Говорят, что Арсену Авакову уже приготовлено отличное место в превосходной пожизненной тюрьме, рядом со свинообразным Порошенко Зеленским — ступором.

(Житейская мудрость бытия)

Орлы могучие высоко парят безмолвно
Над высокогорным Джунгарским Алатау;
Как беспокойный, вольный дух степей родных... —
Свободы символ, гордый, яркий, своеобразный,
Среди высоких и причудливых вершин седых.

И снег слежавшийся, что шапкой белоснежной,
На пиках каменных, что вечно водружён,
Как символ чистоты и движущейся силы,
Благословенным, благодатно-южным краем,
Нам, всем живущим здесь, подарен был навеки он!

Цветы прекрасные, альпийские в долинах,
Как искры радужные, яркие горят...
Напоминая о несбывшихся надеждах,
Из обветшалых слов, но в праздничных одеждах
Что сквозь тяжёлые столетия летят...

А Алатау – это вам не просто сила
Невероятная, растущая, как мощь...
А есть живая аллегория России,
Что учит правильно всех нас ценить простор...
И верить в мощь несокрушимую природы вечной,
Что правит нашим миром с давних пор.
пор.

(Сказки лета озорного)

Там, вдали синея, взгляд людской чаруя,
Небо голубое над землёй легло,
Нежно и спокойно, с тихою любовью
Оно горе с сердца, как рукой сняло.

Взор куда ни глянет, взор что ни охватить —
Всюду лишь природа, поле да леса,
Речка серебрится нежною чертою,
И в лазури тонет дали полоса...

Дышится так вольно, смело и любовно
Под простором синим бархата небес...
На ковре зелёном так лежать привольно,
И к прохладе манит величавый лес.

Бабочки, стрекозы вьются надо мною,
Пчёлки собирают пыль с цветов полей...
Жаворонок песню рассыпает в поле,
Солнце шлёт снопы сияющих лучей.

Надо мною небо пышно и привольно
Развернуло чистой бирюзы покров...
Сердцу ж так свободно, сердцу ж так покойно
Позабыться в дымке набежавших слёз.

(Сказки лета озорного)

Прорезала сумрак стрела громовая,
И небо, и землю собой освещая...
За нею раздался вдруг грома раскат,
За ним вдруг ещё, и казался здесь ад.
Здесь слышатся стоны и крики, и свист,
С деревьев несётся оборванный лист,
Деревья все стонут, потоки шумят
И молнии блещут, глаза мне слепят.

(Сказки лета озорного)

Неожиданно для всех жителей нашего городка,
С самого раннего утра погода изменилась...
После первых сказочных лучей солнца,
Вдруг, где-то вдалеке, прогремел гром...

И, заморосил нескончаемым потоком июньский дождь.
Серые облака низко нависли над землёю,
Словно они ленились подняться выше
И пропустить вперёд солнечные лучи.

Тягучие капли дождя, мелкие и назойливые,
Нетерпеливо и настойчиво барабанили
По разноцветным наклонным крышам домов...
По стёклам квартир и карнизам оконным;

По ожившим листьям зелёных деревьев
И блестящей поверхности асфальта.
Искусственно и просто создавая монотонную,
Умиротворяющую и ритмическую мелодию...

В воздухе пахло первозданной свежестью
И естественно-бодрящей влажной землёй.
Этот удивительный запах неизменно напоминал
О первом месяце начавшегося тёплого лета...

О вновь вспыхнувших в чувствительной душе
Новых, честолюбивых, сумасшедших надежд,
А также и новых неограниченных возможностях,
О неожиданных встречах со своею любимою!..

(Мои первые стихи)

В лесу так привольно,
В июньские дни!
Бегу так проворно,
Скачу через пни.
А в травке зелёной
Кузнечик трещит.
Кругом так просторно,
Мир солнцем залит!

1969 г

(Мои первые стихи)

На горизонте парус показался,
И быстро к берегу он мчался.
У паруса того рыбак сидел
И тихо морю песни пел.
Волна плыла за рыбаком
И песню слушала тайком.
Одна волна другой шептала
И дальше, дальше убегала...

1969 г

(Мои первые стихи)

Как быстро, приближается
Экзаменов пора...
И школьник не бросается,
Как прежде, со двора.
Сидит теперь смирнёхонько
За книгой и зубрит
И, хоть река близёхонько,
Купаться не бежит.
С соблазнами справляется,
Хоть трудно иногда,
В лесу не появляется
Почти-что никогда.

1969 г

(Школьникам на заметку)

Кто я отгадайте,
Миленькие дети,
И ответ мне дайте,
Но, пока, в секрете...
Я, на белом свете,
Всё прекрасно вижу,
Тьму — всю презираю,
Мрак же, — ненавижу!
Есть я у животных,
Есть у всех у вас,
Что же, отгадали,
Кто я буду?

Ответ:
... (Глаз)

(Школьникам на заметку)

Где вода нужна, или газ
Они полезны там для нас.
И в оркестрах гремят,
И на крышах в деревнях стоят,
Выпуская порой дыма клубы...
Как зовут их скажите мне?..

Ответ:
... (Трубы)

(В ироническом ключе)

Есть у него дар слова.
Смело привык он брать
В речах разбег.
Одно лишь плохо:
Даром дела
Не обладает человек!

(В ироническом ключе)

Раз видел камень
На могиле я —
На нем ни даты,
Ни фамилии.
Как оказалось,
Спит под ним
Неисправимый аноним.

(В ироническом ключе)

Купив пальто,
Перчатки, шляпку,
Доставил Кате горе я:
Внутри перчатки
Были с ватки,
Шляпка с дыркой...
Пальто с изъяном —
Третья категория.

(Микроскопические рассказы)

... Далее следует иметь в виду возможность таких случайностей, как необходимость провести ночь под открытым небом, пробыть целый день под дождём и прочее.

... Так как часто нельзя рассчитывать, на хорошую и удобную постель, то следует запомнить, что её с успехом заменяет сено, которое всегда и везде можно найти.

... Не следует навешивать лично на себя много дорожных принадлежностей — сумку, фляжку, бинокль, фотоаппарат и другие предметы, захваченные с собой на экскурсию: это сильно утомляет, а экскурсант — пешеход должен более всего следить за тем, чтобы не устать.

Выпуск двести одиннадцатый

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Браненосец Пресституции.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Скакун Холопом по Европам.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Хамбициозный Всласть Имущий.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это ГУМАлишенная сексретарша США.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Бедагог Вооружёванных сил Украины,

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Болтун, вытекший из яичной скорлупы.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это учредитель медали «За героическую сдачу в плен».

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это очередной геморрой планеты, пожелавший стать пупом земли.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это КВНщик, который был с детства глуп в пределах разумного.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Жадный и Кровавый жидобандеровец —человеконенавистник.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Ремейк революции кастрюлеголовых поклонников Борова Вальцмана.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Мирской Похотинец с порно-обогатительного комбината Алуси Пугалкиной.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это современный Кратер Желудка Запада и блевотная желательная резинка Украины.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Гнус Ссыкундант, который сердился на землю за то, что она всегда вертится под ногами.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это ХохОлух, который на фестивале идиотов был бы председателем жюри, о не подстилка Европы.

(С точки зрения морали)

В день дружбы, братства и единства,
Славянских душ сердечного родства,
Пусть льются песни, словно из криницы,
И крепнет наша общая глава.

От Балтики до Черного моря,
Раскинулись поля и города,
Где говорит на языке простора,
Славянская могучая семья.

Пусть помнят предков мудрые заветы,
О чести, правде, вере и любви,
И светят нам во тьме минувших лет,
Как путеводные маяки.

Пусть в этот день забудутся обиды,
И расцветут надежды, как цветы,
Чтоб жили вместе, в мире и солидарности,
Славянские народы и страны.

И пусть звучит славянский общий голос,
В защиту мира, правды и добра,
Пусть крепнет дружба, словно старый колос,
И процветает славная земля.

(Сказки лета озорного)

Бессонная, загадочная ночь
Юдоль заполнила густою пеленою...
Тоску не в силах стойко превозмочь!
Бесцельность бытия гнетёт меня собою...

Еще один ничтожный день земной,
Такой же день, каких так много было,
Исчез бесследно в вечности немой,
И снова всё кругом безмолвьем охватило...

Ах время-времечко, спешишь?
Куда, к чему ведешь ты всё живое?..
Ответа нет... Таинственная тишь
И тихо сердце стукает больное...

(Сказки лета озорного)

В пьянящем аромате ночи,
Под блеск сияющей луны,
Когда и дни уже короче,
И мысли мудростью полны;
Окутав сладкою истомой,
Прохладный горный ветерок,
Среди лугов джайляу сонной,
Мне навевал обилье строк.

(Сказки лета озорного)

Уплыл в лазурь, исчез хрустальный день,
Растаяла румяная заря,
И, разливая сумрачную лень,
Ночь движется, о тайнах говоря.

Плывут толпой задумчивые сны,
Влекут, растут и реют в тишине...
И падают с душевной глубины
Печаль и скорбь о прожитой весне.

Теперь бы сон и сладкие мечты,
Влекущие в безмолвный мир теней,
Чтоб позабыть и волны суеты
И ропот дум, с безумием страстей!

(Житейская мудрость бытия)

Лесистые, величественные
Седые горы Алатау,
Как старцы древние
И благородные, — мудры!
Хранят они в себе
Историю земли Матушки,
Как, в бесконечной глубине
Пещер, волшебные ковры.

Их заснеженные остроконечные пики
Всегда целеустремлены...
В бездонно-бескрайнее небо,
Как вечные сигнальные маяки!..
И своей философской аллегорией
Они служат добровольно нам,
И далёкой генетической памяти знаки... —
Они мудрецам выдают мастерски!..

А в лесистых ущельях гор Алатау
Где тени мелькают вокруг вековые,
Где гулкое эхо свободно живёт,
Там водопады ревут, словно тигры,
И свой бурный танец вод вперёд ведёт...
И камни огромные, мхом все поросшие,
Как стражи древних тех времён,
Напоминают о былом, когда был мир силён.

(Мои первые стихи)

Единицу в школе
Залепили Толе!..
Брови грозно хмуря,
Шепчет мальчик:
— Буря
Дома будет... То-то
Папа «Идиота»
Мне в лицо запустит...
Мама грустным взором
Поглядит с укором...
А сестрёнка Катя
Скажет: — Кол-то, кстати...
В огород сгодится!
Брат, зачем сердиться?..
— Эх! Куда-б с печали
Убежать бы дали?..

1971 г

(В ироническом ключе)

Бодливой корове Бог рог не даёт,
Пословица нам говорит;
И это, как всякий дурак сознаёт,
Природа премудро творит.
Премудрость подлунной и мне дорога,
Но, я ей курю фимиам
За то, что она посылает рога
Одним небодливым мужьям.

(Житейская мудрость бытия)

В опилках железа,
Насыпанных кучей,
Ничто не смущало
Порядка покой;

Магнит прислонившийся,
Силой могучей
В движение вдруг
Превратив их застой.

Он цель указал,
Направленье стремлений
И вслед за собою
Частицы увлёк.

Не так ли людскую
Толпу может гений
От сна разбудить,
Дав мышленью толчок?..

(Житейская мудрость бытия)

Злато развращает тело, ум и душу;
В роскоши непросто Асу угодить...
Счастье не в деньгах: ими невозможно
Праведное братство и любовь купить.
Так один мыслитель рассудил отлично
И своё наследство прокутив скорей,
Знаков несомненных дружбы и участья
Поджидать принялся от своих друзей.
В пыльном городишке, под чужим забором,
В рубище философ истинный лежит
И, нахмурив брови, в позе горделивой,
О своих богатствах громко говорит...

(Практические советы из 19 века)

Ври, да не завирайся.
Говори, да не заговаривайся.
Думай, да не задумывайся.
Слушай внимательно, а отвечай почтительно.
Кланяйся с достоинством.
Грубияна обходи, а смирного топчи.
Пой за второго, а требуй за первого.
Зубов не скаль, а глаза не выпучивай.
Носа не задирай, ушей не развешивай,
Губ не подквашивай и ходи с оглядкой.
Души — не всякого, а кусай не каждого.
Бери с опаской и будешь иметь успех в жизни.
А если уж не сделаешься человеком, то...
Уж наверняка выйдешь в люди.

(В ироническом ключе)

ЗеЛох хвалиться любит долго,
Что обладает чувством долга.
Но, долг он этот —
Вот беда! —
Не возвращает никогда!..

(Небылицы из средних веков)

I.
Ахиллес, получивший при разделе добычи
Взятого города краснощёкую Бризенду,
Должен был её уступить главному
Предводителю Агамемнону.
А это несомненно означает, что и тогда
В далёкие выдуманные времена
Уже начальство очень любило их,
Если у подчинённых были хорошенькие знакомые.

II.
Гермес, он же Эрмий, был богом торговли,
Хитрости, болтологии, счастливого случая...
И в тоже время был богом воров.
А это, естественно значит,
Что и тогда уже оживлённая торговля
Не обходилась без мошенничества.

III.
Мифологический перевозчик душ Харон,
А вернее главный её привратник,
За лодочный устроенный перевоз
От мира живых людей,
До подземного царства мёртвых,
В мир огромных теней и ужаса,
Через реку забвения Стикс...
Брал по одному золотому оболу,
Лежащую во рту покойника, с персоны.
Значит, и тогда, в те далёкие времена
Уже деньги драли с живого персонажа,
И, конечно же с мёртвого.

(Микроскопические рассказы)

... В последнее время у многих желающих хорошо провести свой отдых, пользуются большим распространением, так называемые всевозможные «экскурсии», т. е. всевозможные прогулки и поездки разного рода с научно-образовательными целями.

... Вовремя подобных экскурсий приходится главным образом много ходить, почему представляется нелишним знакомство с теми советами, исполнение которых значительно облегчает трудности пешеходных экскурсий.

... Прежде всего экскурсанту следует обратить внимание на свою одежду. Она должна быть лёгкой и удобной, без крахмального белья, с хорошо разношенной и непременно на низких каблуках обувью.

... Шляпа должна быть мягкая войлочная, с большими полями. Кроме подходящего костюма немалую роль в успехе экскурсии играет количество взятого с собою багажа.

... Последний должен быть по возможности невелик: 3 смены белья, платки, полотенце, туалетные принадлежности и дорожная аптечка.

Выпуск двести десятый

Говорят, что запас терпения и сил у русских бесконечен.

Говорят, что ничто не вечно, оно притихло, но не навсегда.

Говорят, что на чужой глазок и фонарь поставить приятней.

Говорят, что беден не тот, у кого мало, а тот, кому всегда мало.

Говорят, что не всякому человеку суждено созреть и принести плод.

Говорят, что гнев ослепляет, но, к сожалению, не отнимает дара речи.

Говорят, что каждое разочарование открывает глаза, но закрывает сердце.

Говорят, что каким бы плохим здоровье не было, его хватает на всю жизнь.

Говорят, что у русского языка, если присмотреться, слегка матовое покрытие.

Говорят, что пока ногти на ногах не прорастают сквозь носки, стричь их необязательно.

Говорят, что люди, читающие книги, всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор.

Говорят, что чем тщательнее следишь за здоровьем, тем изобретательнее оно уходит от слежки.

Говорят, что Евгений Петросян научил Степаненко свистеть и произносить резкие звуки.

Говорят, что Елена Степаненко родилась немой, а вот секреты горлового пения вернули ей речь.

Говорят, что Ольга Бузова в ночных шабашах звездюлек и звездунчиков, постоянно бывает алкоголенькой.

Говорят, что на светских вечеринках Макс Пугалкин любил на Новый Год орать в ресторане: — Всем шампанского за мой счет! — голосом Баскова.

(Сказки лета озорного)

Зорька румяная гаснет вдали,
Тени ночные на землю легли.
Тихо цветы на лугах засыпают,
Низко головки к земле наклоняют.

Лес одевается сизою мглой,
Звёзды зажглись одна за другой
И опрокинулись в тихой реке...
Вон огонёк заблестел вдалеке, —

Ужин туристы готовят «широко»,
Пыль улеглась над проезжей дорогой,
В чистое небо выходит луна.
Всё засыпает... Покой... Тишина.

(Сказки лета озорного)

Дышит зноем полдень жаркий,
Воздух замер, будто спит,
Солнце яркими лучами
Гладь речную золотит.

У реки гуляет стадо,
Здесь же резвою гурьбой
Ребятишки на просторе
Тёплой плещутся волной.

Как каскад жемчужный, брызги
Рассыпаются кругом,
И звенит над зыбкой речкой
Смех веселый серебром.

А поодаль, у обрыва,
В ольшняке между корней
Ловят мальчики корзиной
Красноперых голавлей.

Солнце... речка... стадо... дети,
Зеленеющий простор,
А над всем блестя лазурью, —
Неба знойного шатер.

(Сказки лета озорного)

Берега покрыты лесом,
Отражаются в воде...
Лес под облачным навесом,
Лес, зелёный, лес везде.

Хлещут брызги теплохода,
Широка речная гладь...
Благодатная природа,
И простор, и благодать!

Грудь легко, свободно дышит,
Жадный взор стремится в даль,
Сердце бьётся, сердце слышит:
Что прошло, того не жаль!

(Житейские аксиомы)

Наконец-то я вновь на родной стороне
Красотой наслаждаюсь природы...
Каждый кустик, как друг, улыбается мне,
Говоря про минувшие годы.
Всё, чем жил, что любил, и до ныне люблю,
Как в дни юности светлой, беспечной.
И кому из чужбины неласковой шлю
Я с поклоном привет свой сердечный!

Здесь всё так, как и прежде, чарует мой взор,
Вызывая слезу умиленья, восторг, наслажденье.
Вот дорога спадает зигзагами с гор,
Еле видны стада в отдаленье...
Лес зубчатой стеной над обрывом стоит
В подвенечном душистом уборе,
Где, с зари до зари, песня птичек звенит
О любви, красоте и просторе.

Без конца расстилается рожь предо мной,
Золотым переливом сияет;
Из поросшей межи василёк голубой,
В знак привета, свой венчик склоняет.
Синим бархатом льны расцвели, в стороне
Пышной скатертью гречка белеет,
А под гладью цветущих полей, в вышине,
С звонкой песенкой жаворонок реет.

Здравствуй, край дорогой! Приюти, пожалей!
Я давно не видался с тобою.
Дай забыться, вздохнуть под защитой твоей
Утомленным умом и душою!

(Школьникам на заметку)

Картофель цвёл...
Какой-то Василёк,
Увидя это, рассмеялся,
И говорит ему:
— Дружок!
И ты в цветы,
Как видно, записался?..
Как, этакое в голову взбредёт?..
Куда тебе соперничать с цветами?
Ты безобразен, —
Ты ж урод...
И перед нами, Васильками!..
Ведь, я — красавец пред тобой,
Я ж с коронкой голубого цвета!..
Картофель лишь вздохнул
И не сказал на это,
Какие у него
Есть корни под землей...

(Школьникам на заметку)

Раз Ветвь сказала старой Ели:
— Мне надоело вместе жить,
И без корней твоих могучих,
Могу себя я прокормить, —
Твои советы мне,
Признаться, — надоели:
То слишком громко не шурши,
То шишки не тряси,
То не качайся...
Под слоем снега не сломайся, —
И все мы для тебя не хороши!..

И к Ветру Ветка обратилась:
— Брат, отломи меня от Ели,
Сделай милость!..
Пожалуйста! — в ответ ей
Свистнул тот, дохнул...
Сломал её и на землю швырнул.
Вблизи родимой старой Ели
Засохла Ветка у корней...
С неё все иглы облетели
И ветви жалобно шумели,
Жалея о сестре погибнувшей своей.

(Школьникам на заметку)

На рандеву однажды в огород
Слетелись птицы родственных пород:
Чижи, щеглы, синицы, трясогузки.
Усевшись чинно в тесный круг,
Они защебетали по-французски
Про моды, а главнейше про подруг,
Слегка злословя ту, другую, третью:
Что иволгу поймал скворец коварной сетью,
Малиновка сама не прочь расставить сеть,
А сойка от любви готова умереть,
Что длинный хвост теперь уже не в моде,
И прочее в таком же роде...
Сорока лишь, наперекор
Врожденному таланту и привычке,
В молчанье слушала бонтонный разговор,
Уподобляясь скромной птичке.
— Ты что ж молчишь? —
Сказал ей чиж:
— Твоё молчание сорочье
Таинственно, как многоточье...
— Я слушаю поэтому молчу;
Когда-ж отсюда улечу
И попаду в другую птичью стаю,
То вдвое больше наболтаю...

(В ироническом ключе)

Во саду ли,
В огороде
Козлик серенький гулял —
Надо было
Гнать бы вроде,
Да он в форме —
Генерал!..

(В ироническом ключе)

— Начихал я на всех! —
Так кричал начальник.
И его стал весь цех
Называть
«Начхальник».

(В ироническом ключе)

Любил сгустить
Всемерно краски,
Найти порок,
Приклеить «изм» ...
Он даже
В старой русской сказке
Нашел уклон:
«Бабизм-Ягизм».

(В ироническом ключе)

Всплыла стая рыб
Со дна
И, попала в сети...
Доберётся ли она
До торговой сети?..

(Крупицы глубокомыслия)

Когда тебя почтут
Высокими чинами,
Ты в гордости своей
Людей не унижай.

Нам всё дарит наш Бог,
Всегда он вместе с нами.
Коль счастлив хочет быть,
Ты Богу подражай.

Будь кроток, милосерд,
Являйся терпеливым;
Несчастным другом будь,
Но другом справедливым...

Художества люби,
Науки почитай,
Ко всем будь милостив
И бедного питай.

(В гармонии времён, не зная ссор)

Иногда в тишине, в полумраке,
Забывая про чудо и свет,
Начинаешь искать в каждом знаке
Смысл, которого здесь уже нет.

В скрипе двери, в случайном прохожем,
В блеске солнца на мокром стекле,
В тихом шепоте ветра, похожем
На забытую песню во мгле.

И находишь, конечно, находишь,
В малом радость, надежду в осколках...
Словно путник, ты жажду утолишь,
Но, к сожалению, — ненадолго.

И понимая, что чудо не ждёт,
Что жизнь её в малых формах идёт...
Скрываясь легко в них, но... без прикрас,
Среди пустоты доверчивых глаз.

И вот, с этим знаньем, в душе молодой,
Когда обретаешь ты свободу, — то пой...
Уйдёт в никуда, вся тревога твоя,
И путь станет ясным среди бытия!

(Микроскопические рассказики)

... Однажды Жоржик нашёл в песке около речки костяной ножик. Он очень обрадовался и целое утро резал им ветки и чинил свой карандаш. За обедом Жоржик показал ножик дедушке.

... Дедушка осмотрел его и сказал: — Это, кажется, ножик нашего соседа Андрея; пойди отдай ему, а то он сегодня уедет в город.

... Жоржик пошёл в соседский гараж и отдал Андрею ножик. Андрей очень обрадовался и поблагодарил Жоржика: — Вот спасибо — так спасибо и дал ему несколько ирисок и печенек!..

... Мальчишка быстренько вернулся домой, чтобы закончить начатый обед. Но, когда мать подлила ему ещё супу и сказала: Покушай горяченького, а то остыло, пока ты бегал к соседям.

... Жоржик отодвинул тарелку и горько заплакал. Дедушка сказал: — Вот тебе и раз! Не ожидал, не ожидал!..

... Мать нежно погладила его по голове и спросила: — О чём плачешь, глупенький? О самодельном ножике?..

... Жоржик хотел ответить: «Да!», но не мог, потому что плакал.

... Мать стала утешать его: — Ну, ну, не плачь! Вот папа или дедушка поедет в город, попроси, может быть, и купит тебе ножик — да ещё и настоящий!

... Дедушка засмеялся: — Какой ему ножик! Если он плачет из-за самодельного ножика — значит он маленький. А маленьким ножей не дают!

... Но, Жоржик уже понял, что дедушка говорит так нарочно, а сам
хочет купить ему ножик. И ему стало весело, он вытер глаза, придвинул тарелку и стал аппетитно есть.

Выпуск двести девятый

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Одиозный Чингачнюх.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Дефективный Военспец.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Притуплённый Попачмок.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Концертмейстер без Штанов.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Блудильник фашизма в Европе.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Вечнозеленый змий-Потливый ум.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Карлик Геморрой Плутергейст США.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Гундосый Гуманист налогообнажения.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Застуженный Артист, стуктуры КГБ России.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Кровавый жучок, живущий Клещом, безотрывно.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Наркофюрер, ожидающий обеда от коня Медного всадника.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это современный Жид — поп Гапон и в прямом, и в переносном смысле.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Шизик-Нюх, подписавший указ о короткой и тёплой зиме на всей Окраине Руси.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это тот Придурок-Гнус, что просил боевиков с завода «Азот» не сдаваться в плен до следующего Евровидения.

Говорят, что ЗЕЛЕНСКИЙ — это Гиена-Падальщик, попытавшаяся сдернуть с престола Трампа, своим примитивным враньём и получившая по соплям на всех направлениях.

(Из житейских параллелей)

Посвящается И. К. Айвазовскому

Ворвалось вдруг в залив, в гранитных берегах, —
Что в клетке лютый зверь, — ревёт, бушует море...
Черны громады туч зловещих в небесах,
И даль, где стаи волн клокочут на просторе...

В их власти, без людей, без мачт и без руля,
То в бездну падая, то на горы влезая,
Несутся жалкие обломки корабля,
К угрюмым берегам неведомого края.

На гордом корабле стране чужой везли
Отважные пловцы товары дорогие,
Искали золото — и только смерть нашли,
А остов судна стал игрушкой злой стихии...

A здесь, на берегу, из хижин рыбаков,
Как будто детские испуганные очи,
Ряды трепещущих и робких огоньков
Вперяют взор во тьму таинственную ночи.

Но тем, кто их зажёг, не страшен бури вой
И море не страшно, кипучее, родное!
За скудным ужином сошлись они семьей,
Гуторя весело под музыку прибоя.

А через час-другой весь этот люд заснёт —
И хороводы волн из дали беспредельной
Примчатся и, шумя всю ночку напролёт,
Их убаюкают, как песней колыбельной...

А на́ берег корабль уж выброшен волной:
Как деточкам родным, заботливое море
Шлёт рыбакам дары, добытые ценой
Чужой погибели, ценой людского горя...

(Из житейских параллелей)

Посвящается И. К. Айвазовскому

Умаялся ветер, зловещая тишь
Царит над рекой и тенистой дубровой,
Как войско, поднялся прибрежный камыш,
Чуть слышно гутаря с волною свинцовой.

И всё притаилось вкруг в чаще густой;
Лишь носится бешено ласточек стая...
Кружась и играя над томной водой,
Да стонут печальные чайки, взлетая...

Хоть ночь не пришла, но всё небо кругом
И волны угрюмые стали темнее,
Глухой уж доносится издали гром
И тучи косматые лезут, чернея.

Вот молния гневно блеснула вдали...
Деревья тревожно вершины понуря,
Таинственным шёпотом речь завели:
— Близка неизбежная буря!..

(В гармонии времён, не зная ссор)

Над спокойно текущей ночною рекой,
Словно путеводные невидимые нити,
Плелись тончайшие магические паутины
Из вездесущей космической, звёздной пыли,
Образуя всевозможные причудливые узоры.
Казалось, что сама расширяющаяся Вселенная
Соблазнительно приоткрыла здесь завесу тайны...

Позволяя невольно заглянуть в её бесконечность.
И в этом звёздном сверкающем великолепии,
Зеркально отражённом в тёмной глади реки,
Нормальный человек инстинктивно чувствовал
Себя лишь крохотной, беспомощной песчинкой,
Совсем маленькой, неотъемлемой частью
Чего-то безмерно огромного и непостижимого.

И в этой необычайной тиши симфонии ночной,
В этом странном и удивительном умиротворении,
Естественно и непроизвольно зарождались
Всё более новые и новые честолюбивые мечты,
А вместе с ними и радостные, добрые надежды.
Молодая луна, словно обещание светлого будущего,
Великодушно дарила писательское вдохновение...

Плюс непоколебимую веру в то, что вслед за тёмной ночью
Обязательно наступит яркий солнечный рассвет.
И каждый человек, кто хоть один раз в своей жизни
Видел это необыкновенно-великое и древнее волшебство,
Бережно уносил в своем благородном бьющемся сердце
Частицу этой редкостной и первозданной красоты,
Чтобы благоразумно сохранить её, в своей душе, навсегда.

(Небылицы из средних веков)

Когда-то праотцы вкусили
В Эдеме запрещенный плод
И этим самым погубили
Весь человеческий наш род.

Но, ах, за что ж народ страдает?
Ведь он невинен до конца:
Он не отведал и не знает
Плодов такого деревца...

Направо взглянешь ли, — налево, —
Народа масса не могла
Еще плодов вкусит от древа
Познания добра и зла...

Положим, знаем в жизни нашей
Мы прутья от его ветвей,
Назвав «березовою кашей»
Их в поучение детей,

Но ведь народ наш, без сомненья,
Невинен, чужд его плодам,
Судя о древе просвещенья
По прутьям лишь, — как до паденья
С невинной Евою Адам...

(Небылицы из средних веков)

Стихокропание убийственный недуг
Как эпидемия распространилась вкруг.
На что таланты нам? Призванье? Для чего же?
Стихи, ведь, поместят... О, Боже мой, о, Боже!
И моль, у шубы мне хорьковый мех точа,
И та теперь поёт с припевами куплеты...
Блоха и клоп, хватив Кастальского ключа,
Попёрли на Парнас, как истые поэты...
В натуге страшной мышь всю ночь кряхтит, пыхтит
Чтоб высидеть куплет и стать в разряд пиит...
Да, времена! Теперь и самые мокруши
На тон хвалебных од спешат настроить души...
Лишь Аполлона сын меж гадов и червей,
Хотя он выше их своим небесным чином,
Молчит и с песнею, и с лирою своей
По «независящим причинам» ...

(Микроскопические рассказики)

... Дедушка учил Жоржика читать. Тут же, у стола, сидела и маленькая Аня со своими куклами. Казалось, она очень занялась ими; но она слушала — и всё слышала. Мальчик кубиками складывал буквы: — Те, у—ту... эль, у, пе, ер...

... Мальчик задумался.

... — Ну, что-же? — подгонял его дедушка: — первый слог — ту, второй: эль, у, пе, ер. Что – же будет?

... Жоржик подумал, и сказал: — луп.

— Ну, а вместе что?

... Мальчик опять вскинул глаза кверху. Дедушка помогал: — Первый слог —ту, второй — луп. А что-же вместе?.. Вместе что выйдет? Ту... и луп...

... Жоржик был в непонятном ему замешательстве и всё ещё молчал.

... А в это самое время ему начала помогать младшая сестрёнка Анечка. Она прижала ладони трубой к губам и усердным шёпотом подсказывала: — Суба, это будет суба, субка!..

... И Жоржик громко ответил: — Это, дедушка, будет сумка!..