В тихой дрёме многоточий

(В очарованье сладких грёз)

Легкой дымкою туманной
Просочусь к своей любимой,
И вечернею прохладой
Упаду к её ногам.

Дивным, свежим ароматом
Сладкий сон в ночи навею
И, от будней надоевших,
Райский уголок создам.

Ты, проснувшись на рассвете,
Мило солнцу улыбнёшься;
Красоту, заметив, скажешь:
«Ах, какая благодать!»

Я взлечу от счастья в небо,
Ангелом вернусь на землю;
Нежно потреплю за ушко,
Прошепчу: — Пора вставать!..

(Молнии философского ума)

Пусть меня Ратоборцем зовут,
И твердят про былое...
Но, в каждом мгновении –
Искра грядущих побед.
И перо не оплавится,
Если душою спокоен,
И мудрость предков осветит
Мой жизненный след.

И значит, не зря
Я стою у судьбы на краю,
Где Виденья скрестили
Мечи в вечном танце.
Я знаю, что нужен,
И веру свою не предам,
И стих мой, как знамя,
Взметнется в грядущем
Пространстве.

(Микроскопические рассказики)

... — Отчего, Васильевич, вы-таки сегодня угрюмы?

... — Да, недоволен я нынешними пациентами!

... — Почему?

... — Да, потому, Палыч, что совсем особый тип развёлся: две системы совмещают!

... — А это, как же понимать-то?

... — Ну, очень просто!.. Приглашают аллопата, а платят гомеопатическими дозами. А у тебя как?

... — Да, примерно тоже самое, но только немного меньше!..

(Соль сверх мудрости)

Грёзы, как ртуть,
Сияют волшебным
Живым переливом...
Как сон непонятным,
Как счастье красивым.
Ты, следуй за ними!
О всём несчастливом
Забудь.

Грёзам поверь!
Раскрой свою душу
Для грёз о далёком,
Упейся душистым
Целительным соком...
Но, разума в их
Океане глубоком
Не мерь!

(Соль сверх мудрости)

Иногда вдруг звучит
Тихий голос надежды,
Пробиваясь сквозь сумрак
Кромешный и злой.
Словно луч солнца
В царстве кромешной тьмы прежде,
Укажет путь к пристани
Тихой, родной.

Скинет оковы
Отчаяния бренные,
Растопит лед
В замерзшей душе.
И чувства,
Как ростки весенние,
Потянутся к свету,
Ввысь, к рубежу.

Там, где вера живет
Непоколебимо,
Где любовь
Согревает сердца,
Там, где прошлое
Станет забыто,
И откроется новая
Жизни страница.

Преобразится печаль
В умиротворение,
Боль утихнет,
Оставив лишь след.
И чувства, пройдя
Сквозь преображение,
Подарят душе
Долгожданный рассвет.

(Крупицы глубокомыслия)

Тоска минувших поколений
Потомкам — нам передалась.
Толпой летят за нами тени,
Рой старых грёз и заблуждений, —
И не расторгнуть эту связь.

День новый с днём прошедшим связан,
Что в свете крепче мёртвых уз!..
В нас целый ряд веков навязан
И жребий нам нести указан
Грехов отцовских тяжкий груз.

(Микроскопические рассказики)

05. Глазки серо-неопределённые.

... От глазок серо-неопределённых и впечатление всегда создаётся какое-то серо-неопределённое.

... Это впечатление не то, талого снега с Петербургских улиц весною, не то выцветшей солдатской палатки, не то искусственной горохово-костно-жилистой колбасы и бич-пакетного супа...

... Глупое впечатление, но уже многим привычное и не бросающее вам естественный вызов!..

... Серо-неопределёнными глазками имеют дурную привычку обладать немки и немцы, потерявшие, не только свою родную речь и ставшими немыми, а также народные привычки, но, и естественный цвет своих глаз...

(Молнии философского ума)

Я, пока бьётся сердце,
Пока не иссякли чернила,
Буду петь о России,
О правде, о чести, о том,
Как сквозь бури и грозы
Она свою силу крепила,
И как важно нам помнить,
Кто мы и откуда наш дом.

Пусть стихи мои - капля
В бушующем море сомнений...
Но, в них — вера в народ,
В его силу и светлый порыв.
И пусть каждый, кто слышит,
Почувствует сердцем мгновенье,
Когда в нас — предков дух
Говорит, о былом не забыв.

(Микроскопические рассказики)

04. Глазки серо-зеленые.

... Глазки серо-зелёные — увы! — они известно всякому живому существу на нашей планете!..

... Их суть в том, что глазки кошачьи!..

... А кошки, кошки — это народ царапистый, ленивый, обжорливый, блудливый, лукавый, вероломный, злопамятный и очень плодовитый...

... Кстати, кошки — это народ..., да-да, народ никому не подчиняющийся, но очень выскребающий для себя необходимое...

... Берегитесь вы серо-зелёных глазок, мой читатель!

(Соль сверх мудрости)

Сбросив тяжкое бремя
Мир вдруг видится в новом обличье.
В каждом вздохе рассвет,
В каждом слове – надежды гранит.
Исцеляя сердца,
Вера строит незримое лично,
Что отныне вовек
Будет душу от скверны хранить.

И тогда, в тишине,
Когда боль утихает немного,
Понимаешь вдруг ты,
Как прекрасен и светел мирской.
Возвращается вновь
Ощущение жизни у Бога,
И дарует он всем
И душевный покой, и любовь.

Новый путь, новый свет,
Отраженье, да в чистой водице.
Отпустив все грехи,
Вновь рождаешься будто бы ты.
Белой птицей взлететь,
Чтобы в небе бескрайнем кружиться,
И забыть навсегда
Все обиды и зла темноты.

(Микроскопические рассказики)

03. Глазки карие.

... Не знаю отчего, но карие глазки всегда напоминают мне... шоколадный кофе и коричневые шелковые панталончики, которыми я имел гордость щеголять, будучи семилетним мальчишкой...

... Да, воспоминания детства всесильны!..

(Микроскопические рассказики)

... Стояла тёмная мартовская ночь. На улицах везде лужи и грязи.

— Эй, Никитка! Стой! Подожди чуток!..
... — Чиво тебе?
... — Тута-кось у дороги шуба валяется!
... — Давай, бери её и тащи сюда!..
... — Сейчас! Погоди!..
... Мужик кряхтел, кряхтел, пытаясь поднять шубу, и наконец, хрипло закричал:
... — Экая животина... Никитка! В шубе-то человек лежит сопит, в неё плотно завёрнутый...
... — Ну, и вытряхивай побыстрей яво! Кстати, а он там пьяный, али трезвый-то? Живой, аль нет?
... — Кой чёрт там трезвый, но живой!.. Только как стелька в сапоге, лежит не шевельнётся, да причмокивает... Видать от удовольствия!..
... И мужик усердно принялся за работу, по изыманию понадобившейся ему вещи.
... Наконец-то он вытряхнул человека из шубы, подошёл шатаясь к напарнику, и они отправились с добычей в только им известное место... а вернее туда, пока ещё неизвестно куда ноги их приведут и приют найдут...
... А пострадавший долго хлюпался в ранней весенней грязи, долго что-то мычал, а через некоторое время, наконец и убаюкался.

(Философские заморочки)

Пусть над тихой рекою висят
Пеленою седые туманы...
Пусть не пышет багрянцем закат
И в садах умирают тюльпаны.

Пусть летят крикуны-журавли
К теплым странам далекого юга,
И поверхность размякшей земли
Заметает морозная вьюга.

Пусть безжалостна смерть и сильна,
Всюду ставит гробы снеговые,
Верь, дитя, чаровница весна
Вновь рассыплет цветы огневые.

(Молнии философского ума)

Нынче впрямь развернулся наш мир —
У Российского края.
Сердце боль охватила кольцом —
И хоть криком кричи...
Но, ловлю краткий миг и, как
Прежде, стою, замирая,
У судьбы на краю, где
Виденья скрестили мечи.

Я стою, словно витязь
На перепутье дорог,
Где прошлое с будущим
Яростно бьются в бою.
И каждый мой вздох –
То молитва, то горький упрёк,
То вера слепая
В незримую нашу струю.

(Микроскопические рассказики)

... 02. Глазки синие:

Люблю я в полдень жаркого летнего дня залечь среди высокой ржи и синих васильков и залюбоваться глубокой синевой небес, как бы насквозь мерцающей золотистыми искрами...

... Вот-вот набежит лёгкое, пушистое облачко... и растает...

... И снова вокруг таже бездонная, горячая глубь золотистой синевы.

... Синие глазки!

... Вы смотрите всегда так же доверчиво и светло на белый свет, как смотрели раньше, так смотрите теперь!..

... Верьте в добро, восхищайтесь прекрасным, любите искренно!..

... Мир с вами, синие глазки!..

(Крупицы глубокомыслия)

В грязной жизни,
В старых книгах
Давно я Истину ищу,
Но, её из этой грязи
Выкопать я не могу. —

Ведь на этой грязи тонкой
Истине простой и робкой
Удержаться нелегко —
И она пошла на дно.

А взгляните — Ложь с Обман
По верху ещё бегут...
И ко мне, хоть не ищу их,
Так и и лезут, так и льнут.

У них костюм всегда по моде,
И даже говорят в народе,
Что связи у них большие
И капиталы недурные.

(Мысли современного мудреца)

Вправо, влево, вверх и вниз,
Выше, ниже, уже, шире
Жизнь ключом бьёт в нашем мире,
Исполняя свой каприз.

Где земля, где небосвод? —
Не видать ни зги во мраке.
В мировой стихийной драке
Гений так-же слеп, как крот.

Вправо, влево, вверх и вниз,
Выгнув спины, съёжив шею,
Скачут люди, как жокеи...
Кто захватит первый приз?

В мире, с гнусным царством тьмы,
Небу нет соединенья...
Лишь обман людского зренья
Горизонт, что видим мы.

(Мысли современного мудреца)

Ночь... а мне опять не спится...
В ней я слышу смех и вой,
Ряд уродов предо мной.
Будто днём, во тьме кружится,
Гонит прочь души покой...

Все тут бледны, как мертвец,
Всех страданьем полны лица...
Вон — продавший дочь отец...
Сладострастник... наглый лжец...
Вор... предатель и убийца!..

Громко призраки рыдают,
Вслух клянут рожденья час,
Вслух о смерти все взывают...
Этот «страшный ад» — у нас
«Жизнью» люди называют!..

(Мысли современного мудреца)

Чтоб жить не мудрствуя лукаво,
Держать всегда старайся вправо,
Но, если не умеешь гнуться,
То лучше влево повернуться.

Иначе, прямо на пути,
Споткнешься, можешь упасть, увы.
А падать больно, что скрывать,
И трудно будет вновь вставать.

Поэтому, мой друг, смотри,
Как ветер дует, что внутри
Твоей души, и как снаружи
Мир шепчет, как он простодушен.

Будь гибким, как лоза в саду,
Ищи гармонию в ладу
С самим собой и с тем, что вне,
Тогда успех придет к тебе.

Но, если принципы сильны,
И правду видишь только ты,
Не бойся плыть против теченья,
Искать иное назначенье.

(Молнии философского ума)

Мне не страшно, что ветер
В лицо, и дорога порочна,
Когда чувствуешь эти
Незримые связи времён.
Пусть твердят, что история —
Пыль, да бумага непрочна,
Но, она — наш фундамент,
Наш щит, что от бед сбережён.

И в строках этих — боль,
И надежда, и отблеск былого...
И тревога за завтра,
Что в дымке туманной плывёт.
Но перо, как и прежде,
Послушно руке и готово
Воспевать красоту,
Что в России любимой живёт.

(Из житейских параллелей)

Ночью чёрной взошёл на высо́ту я,
Город спит непробудно вдали... —
Напишу здесь пророчество сотое
Для суглинисто-бурой земли.

Я рассею тоску светлоокую,
Порицания здесь не найду
И молоть буду вечно жестокую
Совершеннейшую ерунду...

Все злодеи и ангелы здешние
Будут трепетно тут мне внимать.
И чем дальше, тем боле успешнее
Изворотливей буду я врать...

Но, когда же сельчанин язвительно
Обругает меня... Вот тогда...
Замолчу я, возможно, томительно
Опозоренным и, навсегда!..

(Ни то, ни се)

Глазки чёрные

... Когда я гляжу на чёрные глазки, мне мнится красавица июльская ночь,
дышащая знойною страстью и негой, и сладкой истомой;

... Ночь, опьяняющая благоуханием, дразнящая фантазию, кипятящая кровь;

... Ночь — говоря поэтически — горячих поцелуев и убийств, любви и страданий, нежного шёпота и стонов, крови и роз;

... Ночь — говоря не столь поэтически — мелких воришек лесного заповедника из деревни «Ковали» …

... Ой-же вы, чёрные глазки! Полными кубками пьёте вы влагу жизни!..

... И горькое, и сладкое, и наслаждение, и страдание — всё сразу, всё вместе...

.. Что же?

... Ловите мгновенья, чёрные глазки! Ловите! Ловите!

(Молнии философского ума)

Все правы́, но... — вот исправить,
Ничего уже нельзя!
Такова наша горькая истина,
Словно выгравированная на камне.
Ведь каждый человек,
А не людина,
Всегда имеет свою,
Совершенно голую правду,
Сформированную опытом,
Собственными убеждениями,
И личными драмами.

Мне не страшно, что ветер
В лицо, и дорога порочна,
Когда чувствуешь эти
Незримые связи времён.
Пусть твердят, что история —
Пыль, да бумага непрочна,
Но, она — наш фундамент,
Наш щит, что от бед сбережён.

И в строках этих — боль,
И надежда, и отблеск былого...
И тревога за завтра,
Что в дымке туманной плывёт.
Но перо, как и прежде,
Послушно руке и готово
Воспевать красоту,
Что в России любимой живёт.

(Сказки и сказочки дедушки ВлаСта)

Чибис над кочками стонет,
Стонет и машет крылом,
Словно кого-то хоронит,
Словно грустит о былом.
Шелест — и с кислою миной,
Точно продувшийся лорд,
Выполз на кочку из тины
Старый, измызганный Чёрт.

С кряканьем выводок уток
Выплыл к нему из травы;
Чёрту теперь не до шуток, —
Всем не сносить головы...
Эх, высыхают болота,
Тошно, пора уходить...
В лес бы... Да что за охота
С Лешими дружбу водить?..

В город? Одет не по моде...
В моде ли в городе хвост?
Вдруг осмеют при народе!..
Старый Чертяка не прост!..
Шерсть-то на шубе потёрта,
Верно, не примут в ломбард...
Грустно на сердце у Чёрта,
Выдохся прежний азарт.

Лапой косматою чешет
В грязном затылке со зла...
Чёрта ничто не утешит,
Чёрту погибель пришла!

(Микроскопические рассказики)


... — Вот что, бабушка, должен я вам честно сказать…

... — Что кормилец?

... — Рак у тебя в груди.

... — Ра-аак? Да как же он попал-то в меня, когды я от роду такой мерзости не брала даже в руки, а не то, что в рот!

... — Да, бабуля, рак.

... — А какой тогда, батюшка, просвяти, рак-то: ма-артской, али наш — речной?..

(Молнии философского ума)

Землякам я порою кажусь
Ратоборцем былого,
И перо оплавляет
Зарницы пылающий блик...

Значит дух мудрых предков мне
В разум внедрился толково —
Гипнотическим взглядом
С небес внутрь души напрямик.

Зоркий взор благосклонный навек —
Я пред ним безоружен!
Он упрямо и круто
Сверяет исходный глагол...

Не пойму я уже — толи дар
Мой кому-нибудь нужен,
Толь пропел я впустую
И стих пустоцветом расцвёл?..

(Микроскопические рассказики)

… — Что это вы, Ивановна, читая брошюру, щуритесь так?

... — Да я плохо вижу.

… — Жаль мне вас, очень жаль… Я хоша и ровесница вам, а у меня всё ещё хорошие глаза!

… — Что, Петровна, вы и, действительно, без очков можете читать?

… — А уж эфтого я давно не пробовала, потому шо не интэресно.

… — А шьёте или штопаете без очков?

… — Не приходится, милая: двух пальцев на руке нету.

… — А узнаёте кого издалека?

… — А уж эфтово я тебе сказать не могу, потому — издалека-то не ходит никто ко мне, все в эфтом же месте, где я, живут.

(Крупицы глубокомыслия)

Наука с природы сорвала покров,
Но, то не взяла во вниманье,
Как поровну делят коренья цветов
Росу, кислород и питанье...

Не терпят ни горя, ни злой нищеты
Семьи георгин и тюльпанов.
И вы потому так счастливы цветы,
Что стебли у вас без карманов!

В костюмы роскошные вас убрала
Природа изящно и мило;
Короны и венчики всем вам дала,
Одних лишь карманов не сшила...

Карманы —
Причина всех бедствий людских,
От них-то всё наше мученье,
Разладом звучит с опустеньем одних
Карманом других приращенье...

(Обо всём понемногу)

С разговоров с мужчинами вид
Принимая пугливый и дикий,
Лет в шестнадцать девица глядит
Недозревшей ещё земляникой.

В двадцать лет свет вполне ей знаком,
Своевластно капризна, пригожа...
Дева в возрасте чудном таком,
С очень вкусной клубникою схожа.

Даму в тридцать лет смело сравню
Я с малиною пышной и спелой;
В увлеченьях подобна огню,
Жизнь она «прожигает» умело...

Сходство в женщины под сорок лет
Есть с рябиной уже горьковатой;
Стан костлявый затянут в корсет,
Тощий бюст окружен её ватой...

Сорок лет — бабий век, и когда
Старше возрастом встретится дама,
Мне приходит на ум, господа,
Клюквы кислой названье упрямо...

(Из житейских параллелей)

Красавицы!
Не ждите вы меня,
Не требуйте
Признаний от поэта!

Я вас люблю,
Но, прежнего огня
Во мне любовь
Не разжигает эта.

Я жизнь узнал,
Узнал и вас, увы!..
Познал и цену
Ваших уверений;

Я всех люблю!..
Но лишь, поймите вы, —
Как матерьял
Своих стихотворений!

(Молнии философского ума)

Свет
Через ставень запертой
Звездой яркою сквозился,
Может с звёздкою такой
Сердце женское сравнится.
В нём,
Как в звёздочке, —
На вид
И игры,
И блеску сколько!
Но,
Кто ближе разглядит —
Это скважинка,
И только!

(Микроскопические рассказики)

…— Петровна, вот я прожила много лет, а так и не знаю, что такое вечная любовь? А ты, случайно не знаешь, что это такое?..

… — Ивановна, да это, это такая любовь… ну, как бы тебе сказать попроще, попонятливее… В общем такая любовь… ну, горячая, страстная, которая… которая очень скоро, вдруг, ни с того ни с сего, берёт и кончается.

… И всё?..

… — Да-а! А ты что хотела?..

… ?!..

(Крупицы глубокомыслия)

Видели-ль вы
Этих женщин, что каждому
Путь указать могут
К счастью, продажному.
Милые жертвы в потоке падения;
Но, у людей нет для них сожаления...
И зовёт их строгий свет:
«Падший Ангел-Пустоцвет».

Знали-ль людей вы:
От них вдохновением
Пышет, как ладаном,
И со смущением
Мир, гордый мир перед ними склоняется,
А как поют они, как распинаются...
Но лишь выскажется он —
Все узнают Пустозвон.

Видели-ль вы,
Как сохою тяжёлою
Землю взрывают
Бесплодную, голую,
Как та земля вся руками изрытая,
Потом, да кровью людскою политая...
Наконец родит на свет
Не зерно, а Пустоцвет.

Слышали-ль вы,
Как в чертогах сверкающих,
В блеске, богатстве
Огней утопающих
Речи звучат величавые, стройные,
Добрые речи, прекрасно спокойные.
Милый звон, прекрасен он
Но, увы, как Пустозвон.

(Всякая всячина)

Часть вторая:

Вон Джонсон — грязный павиан.
А Фон дер Ляйен ты узнал?..
Сюда со всех слетелся стран
«Интернационал».
На всех одежды хоть лоскут!..
Сквозь тесные круги
Поспешно жертву волокут
Для чёрных литургий.

И вот под дьявольским ножом
Распластана она.
Здесь будет жертвенным вином
Кровавая страна.
Уйми, уйми ты в сердце дрожь!
Ведь это не конец.
Над ней заносит Трамп свой нож —
Верховный беса жрец...

Свершен кощунственный обряд,
И, славя Сатану,
Устами жадными спешат
Все к тёплому вину.
Ещё не всё. Еще обряд.
Взгляни-ка ты во мглу:
Там лобызают гады зад
Великому Козлу.

(Всякая всячина)

Часть первая:

Летим, летим, читатель мой,
Скорее на шабаш!
Взлетим над дымовой трубой:
Метла — конь добрый наш.
Забудь про жуть. Не долог путь.
Пусть ветра свист в ушах.
Холодный воздух режет грудь.
Вдруг, стоны в камышах...

Кого и кто? Не всё ль равно?
Летим; близка игра... —
Вдали — лиловое пятно.
То — Лысая гора.
Ты слышишь крик и смех и свист?
Там — без конца затей,
Летят, летят, как ржавый лист,
К горе толпы гостей.

Давай, любуйся на шабаш,
И, заорав, скачи...
Как Лох Зеленский, "славный" наш,
Прививка от мужчин.
Вильмес, в костюме от Лорена
Ты видел. Здесь она,
Как все, в разнузданной красе.
Не правда ли, страшна?

Окончание: во второй части.

(Микроскопические рассказики)

… ОТЕЦ. — Не шуми, Ванюша; мама твоя сегодня больна и лежит в постели; если ты будешь умен, не будешь хулиганить, то у тебя сегодня будет маленький братец или сестричка; что для тебя лучше?

… Сын. А где ты возьмешь их, папа?

… ОТЕЦ. Их принесёт та тётенька-медсестра, которая теперь сидит рядом с мамой и помогает ей избавиться от боли, которые сейчас мучают маму.

… Сын. — Папа! А ты скажи ей, чтоб она вместо их принесла мне новый самокат или машину, чтоб я мог кататься на детской площадке.

(Немного грамматики)

Давят, режут, убивают,
Крадут, вешают и жгут,
Позовут и.… расстреляют,
Обещают и.… налгут,
То мирятся, то воюют,
Возмутятся — наплюют,
Уплотняют, выселяют,
Караул! Совсем капут!

(Микроскопические рассказики)

… Доктор: — Как вы почивали сегодня, красавица?

… Больная: — Ах, гораздо хуже вчерашнего.

… Доктор: — Ну, так выпейте сегодня одним стаканом меньше.

… Больная: Третьего дня я выпила одним стаканом больше и спала, и чувствовала себя прекрасно.

… Доктор: — Ну, так выпейте и сегодня одним стаканом больше.

… Больная: — А что это, стало быть, это все равно, — стаканом больше пить или стаканом меньше?

… Доктор: — Конечно всё равно, гражданочка, но только не без совета врача, то есть меня…

(Микроскопические рассказики)

… В одном из благотворительных общественных организаций, между посетителями, зашел разговор о рассеянных особах. Рассказывались всевозможные случаи и все они были один невероятнее другого.

… — Представьте себе, рассказывал один из присутствующих мужчин: — мой дядя до того был рассеян, что однажды, собираясь спать, положил свои брюки в кровать, а сам перевесился через спинку стула!

… — Нет, вот с моим знакомым был забавный случай, подхватил другой. — Вообразите себе, однажды он сидел у открытого окна и курил сигару. Затем, выкурив её, вынул окурок из мундштука, посадил его на стул, подошёл к окну и, выбросился из седьмого этажа на клумбу с розами!

… А вот моя подружка… — перехватила разговор женщина…

… А у нашей соседки…

… А вот у друга, подруга друга…

… Начальнику быстро надоели все эти неправдоподобные истории, и он решил «осадить» своих завравшихся гостей.

… — Ну, это ещё всё ничего, сказал он: — а вот мой двоюродный брат, так тот, бедняга, умер по рассеянности.

… — Как так?..

…— Да этого не может быть!..

… — Каким же это образом сумел?

… Раздавались один за другим голоса заинтересовавшихся членов клуба.

… — Да, очень просто: пришёл он из клуба домой, света не было. Он зажёг свечку, разделся, принял душ и вместо того, чтобы погасить свечку и лечь в
постель, положил в постель свечку, а сам себя погасил!..

… И после этих слов все дружно засмеялись!

(Сказки весны долгожданной)

Разряды-заряды
В мой мозг тук-тук-тук,
Ведь Солнце похоже
На правящий круг,
Оглохших людей
Из-за воплей теней
Неужто там Рай? Но,
Он, Тань, на земле...
А, кстати, Танюшка,
Ведь Солнце давно
Тянется к нам
Каравеллой с миров,
Как будто немой
Властелин всех колец,
Созвездья вращает
Все, с тайной сердец!..

Улыбается весна.
Непогода в марте злится
Что пришел зимы конец.
С юга в дальнюю станицу
Первый прилетел скворец.
Дуб от радости скупую
Уронил слезу-капель.
Сбросив ношу снеговую,
Спину выпрямила ель.
Расшумелся бор сосновый,
Вышла полая вода.
Ручеёк вдруг стал суровым,
Затопляя берега.
Выше солнце над полями,
День длиннее.
Даль ясна.
И озимыми хлебами
Земля-Матушка полна!..

(Баллады, притчи, байки, легенды, сказания)

Часть вторая:

Он покориться не хотел
И слал весне — царице грёзы —
Свои последние угрозы,
Но, с каждым днём в бою слабел.

Гонимый вешними лучами,
Он в лес дремучий убежал,
И там над робкими ручьями
Еще он властвовать мечтал.

Журча таинственную сагу,
Ручьи бежали по оврагу.
Полуразрушенный старик
Был раздражен таким журчаньем…
И, разжигаемый желаньем,
Напряг все силы…

В этот миг...
Враг оживления природы,
Он в пробуждавшиеся воды
Скорее бросился, чтоб их
Сковать дыханьем уст своих!

Напрасно!
Старца бой измаял,
И он в проснувшихся ручьях,
Бессильный в злобе, слаб и чах,
И незаметно вдруг растаял.

… Конец…

(Баллады, притчи, байки, легенды, сказания)

Часть первая:

С трудом уж силы напрягая,
Был гневен Дедушка Мороз,
Остановить приход желая
Весны.

Смеялась молодая
При виде старческих угроз,
И шла,
Теплом повсюду вея,

И перед ней,
Во все концы,
Летели
С весточкой гонцы… —

Что скоро Старый Дед,
Слабея,
Поникнет низко пред весной
Своей седою головой.

С отрадой всё кругом внимало
Царицы молодой гонцам,
Их оживлённым голосам
Весёлым эхом отвечало.

И видел это
Старый Дед,
Все слышал он, скорбел душою,
И сознавал, что силы нет
Победу справить над весною.

… Окончание во второй части:

(Правдивые истории)

Долго я не знал покоя
И долбил, долбил, как дятел —
На занятие такое
Жар души своей истратил.
Тайну я пытал у жизни
И отыскивал начало...
Расплывались только слизни
И тянулась вдаль мочало...

(Астрономо-метеорологические наблюдения)

Звёзды обсыпали неба порфиру
В сумраке ночи...
Как безмятежно усталому миру
Блещут их очи.
Тучки плывут средь эфирного моря
Флотом воздушным,
Дела до счастья людского иль горя
Нет равнодушным.

Бог даровал для вселенной лампаду
В месяце гордом...
Ночь проливает печаль и отраду
Тихим аккордом.
Музыку сна, как святыню, приемлют
Воды и суши,
Только людские сердца не задремлют,
Бодрствуют души.

Плачут, смеются, иль шепчут молитвы,
Гонят забвенье,
Не отрешаться от жизненной битвы
Ни на мгновенье.
Смертный, живущий в заботе о хлебе,
Ты ль не несчастен?
Будь же, как кроткие звёзды на небе,
Тих и бесстрастен.

Ты омрачивший согласье в природе
Рабством бездольным,
Сил собери и носись на свободе
Облаком вольным.
Солнце ли блещет, грозит ли ненастьем —
Думать не стоит:
Жизнь потревожит то горем, то счастьем,
Смерть — успокоит.

(Сказки и сказочки дедушки ВлаСта)

… Часть вторая:
… — Да ты отчего не емши-то? Ведь, значится, после воли-то, у вас таперича рай земной, а в раю, обнаковенно, ничего не едят, а много пьют... Только вот ежели худеет-то человек, так хорошо-ли это? Али может, и это здорово?

… — И што ты такое брешешь, дед? Нетто в раю бывают неурожаи какие?

… — Да на што-ж оны вам... урожаи-то? Оны, вообче, отчего-же?

… — Земли мало, оттого и неурожаи... Можно сказать, совсем земли нет: куренка и того выпустить некуда...

… — Ну-у?.. Да как-же эфто так земли нет, коли воля?..

… — Воля, да воля! Одно, старый, заладил! Воля! Нешто волю боронить станешь?..

… — Оно дело известное... А только я так мекаю, што коли воля, так уж вообче... и земли вволю! Значит, одно слово Рай красный!

… — Рай! — Тоже сказал: — Рай! Виданое-ли дело, чтобы в раю кого пороли?

… — Да кого-ж у вас порют-то? Ну, когда люди крепостные были, то это - точно... Это дело надлежащее, штобы пороть... А как-же возможно вольного человека пороть? Может, как-то так по нечаянности штоли, не шнимая с него штанов?..

… — Может и по нечаянности, но за дело, а токмо што сколько годов эта нечаянность-то была; но при Советской власти отмена вышла, да и то родители не только своих колотили, если языка не понимали, но и всех соседских. А вот, ежели пришлют от новой власти Путина к нам новое начальство построже, то, возможно и посейчас порка не выведется, а наоборот только усилиться, чтоб народ наш молодой умнее стал и в инете, как бандерлоги не скакал, как наши братья на Окраине...

… Привидение разочарованно почесало прозрачный затылок и медленно расплылась в виде едва заметной дымки...

…Конец…

(Сказки и сказочки дедушки ВлаСта)

… Часть первая:
… В глухую тёмную ночь, в деревенской избе, внуку явилось привидение его прапрадеда, умершего очень давно, так как уже и внук обладал солидными сединами.

… — Свят, свят! — пробормотал испуганный «внук», приподымаясь на печи. — Сгинь, пропади... Что тебе надо?

… — Чево испугался-то, внучек? Я ничего... Я так это, меж прочим... Просто антиресно узнать, как это вы таперича живёте... Чай, хорошо?

… — Чего-ж хорошего-то?

… — Как: чево? После воли-то, значит? Я вот всю жисть подневольным был, а у вас воля... Не привёл мне Творец в счастии-то эфтом пожить! Зачем только эфто у тебя изба-то такая старая?..

… — Давно стоит, потому и старая...

… — Та-ак! Счастливые, значит, вы люди... вольные-то! От слободы, значит, даже и избу новую ставить не хотца: всё гуляете...

… — Эх, ты, дед-дед! И совсем это не оттого, што мы гуляем...

… — Так видно, дедовскую хоромину ломать сумлеваетесь? Оно это почтительно...

… — Денег нет, а не сумление! Вот что...

… — Куда-же вы деньги-то деваете, ежели теперича современному помещику оброку платить не надо?.. И отчего ты, брат, внучек тощий то такой?

… — A тощий оттого я, што не очень емши... то есть не обжираюсь.

… — Не недоемши значит! Вот оно што! Ну, што-ж, оно хорошо, ежели не емши...

… — И чево-же тут хорошего?..

… Окончание: — во второй части.

(Стихотворение в прозе)

Лучезарная, обаятельная —
Ты вся солнечное сияние.
Прекрасная, как греза —
Ты эмблема счастья.
И даришь, его тому,
Кого ты любишь.

Улыбка твоя —
Поцелуй солнца,
Дыхание твоё —
Опьяняющий аромат цветов,
Твой шёпот —
Серебристое журчание говорливых ручейков,
А веселый смех —
Нежное щебетание ласточек.

Твоя тихая грусть —
Рыдание умирающей осенней природы
В ненастную бурную ночь...
Шаловливая, как дитя,
А капризная, как старик,
Ты носишь в себе весь мир.

(Школьникам на заметку)

Что с тобою, друг угрюмый,
Что с тобой, товарищ-лес?
Почему с тяжелой думой
Ты глядишь в лазурь небес?
Изменил ли ты Отчизне,
Мой товарищ дорогой?
— Мне она дороже жизни, —
Пусть неверен ей другой.

— Ты задумчив, ты не весел...
Вижу, — голову повесил,
Низко, низко опустил;
Иль недуг тебя сломил?
— Нет, с недугами я знался, —
Спорил с бурею-бедой,
Я на грозы улыбался! —
Молвил дедушка седой.

— Так какая же причина, —
Где и в чём твоя кручина?
— Ах, кручинушка моя —
Это лютая змея, —
А зовут её тоскою...
Своей властною рукою
С одиночеством ловка
Надломила старика!

Говорить она мне зло:
Лето красное прошло, —
Улетят певуньи птички —
Твои гостьи-невелички, —
Упорхнёт на дальний юг
Соловейко — нежный друг!
Солнце спрячется за тучи,
Что на небе, словно кручи...

На тебя никто не взглянет;
Лист за листиком увянет,
И осенний ветер злой
Их поднимет над землей...
Что им выпадет на долю
Поиграет с ними вволю?
Иль забросит их куда?
Не узнаешь никогда!.. —
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Прошептал мне лес унылый —
Детских лет товарищ милый.

(Крупицы глубокомыслия)

Вечер в комнаты входит,
Занавески раздвинув.
Миражом верховодит
Создавая картину:
То дрожит, как лампада,
Полутьмой замирая,
То плывёт, до распада,
Дольный мир заполняя.

Безмятежно и тихо,
Но немножечко грустно.
Веки вздрогнули, мигом
Тело вяло и грузно.
Млечный путь за сансарой
Привлекал человечность...
Вот и мчат кавалькадой
Души к звёздам беспечно.

Вечер вкрадчиво входит,
Стены будто раздвинув.
Тени в сумерках бродят,
Подражая картинам,
То дрожат, как живые,
То на миг замирают,
То, плывут, обрастают
в миражи групповые

И спокойно, и тихо,
И немножечко грустно.
Веки вздрогнут - и мигом
Тело вяло и грузно.
Миг забвенья и рядом
Сновидения вечность...
И несёшься куда-то
Так легко и беспечно.

(Крупицы глубокомыслия)

Понимая ответственность
Жизненной миссии,
Избегая
Драматические коллизии,
Часы не шли:
Они стояли…
На страже времени,
На стыке дня и ночи.

И как скрижали,
Между прочим,
Завет хранят...

Какой?..
Ответ найдите сами,
В душе своей —
За добрыми делами.

(Из современных мотивов)

Всяк по-разному, в эту жизнь входя,
Называется:
— Как аукнется, — так тому в ней и
Откликается:

Припев:

Ты и робкая, ты и грешная,
Ты и дерзкая... ты и добрая,
Ты и нежная, ты и мерзкая...

Постучусь в окно, за окном темно —
Занавешено.
В чувствах боль и злость, в чувствах смех и грусть
Перемешены.

И в густую тень от колючих глаз
Укрывается
Моя суть и в ней — уж который год —
Упивается.

Пожалеть себя? — Пожалей других —
Во спасение.
Воскрешая их, — знай: близко́ твоё
Воскрешение.

Одинокое — в четырёх стенах
Время мается;
Злополучное — до высоких дум
Поднимается.

Всяк по-разному, в эту жизнь входя,
Называется:
Как аукнется, так тому в ней
И откликается.

Примечание: после каждого куплета поётся припев

(Из житейских параллелей)

Вот и всё, нет тебя,
Ты ушла, не простив…
И уехала
В дальние дали.
Там, в чужой стороне,
О любви, обо мне
Позабудешь
И вспомнишь едва ли.

Вот и делаю вид,
Что мечтать и любить,
Восторгаясь тобой,
Перестал я.
Ну, а сердце щемит,
О прошедшем скорбит
Пребывая с тобой
Неустанно.

Одиночество — Дверь
В пустоту,
Боль в душе
И разлука.
Одиночество — Зверь,
Что терзая,
Грызёт
Душу в муках.

Одиночество —
Злость
И обида на всех
С раздражением.
Одиночество — Кость,
Та, что в горле
Застряла
Забвением.

Вот и всё, нет тебя,
Ты ушла…

(Из житейских параллелей)

На земле всё изменилось,
Новшеств разных целый ряд...
Жизнь людская превратилась
В бурный шумный водопад.
Я смотрю на то теченье
С философской точки зренья...

Вот, надевши маску лести,
Бюрократ неправовой
Нам кричит о долге чести,
Но при этом — как святой.
Он ворует без сомненья
С философской точки зренья...

Возвещая добродетель,
Но, топча свободу в грязь,
«Всемогущий благодетель»,
С Пиндостанщиной сойдясь,
Грабит люд без снисхожденья —
С философской точки зренья...

Вот влиятельная дама
От излишнего ума
Предаёт девчонок сраму,
Но, а мужу и сама
Изменяет без стесненья
С философской точки зренья...

Наш «богемный класс» известный
Беззаботно ест и пьёт,
А рабочим повсеместно —
Он локаут создаёт.
Деньги жмёт с остервененьем
С философской точки зренья...

(Баллады, притчи, байки, легенды, сказания)

Часть третья:

… Люди не жалеют нас, люди нас губят, — пожалей же ты, правосудное Небо, рассуди нас с людьми...

... И деревья склонили с глухим шумом свои кроны и забились судорожно ветвями.

... Тёмное небо молчало; молчали и люди, прижавшиеся к скалам у моря, со страхом и трепетом смотря вверх.

... А вверху клубились темные грозные тучи, и было тихо.

... И вдруг из края в край прокатился страшный удар. Словно тучи разорялись до самого горизонта, — тёмная таинственная завеса разом разорвалась, осветилась тысячами белых молний. Гневно забилось, закипело седое море, — и деревья с треском и воплями повалились на вскормившую их землю. Кряжистые стволы расщеплялись на осколки, ломались беспомощно протянутые к небу ветви, срывались гордые вершины, в ужасе бились и разлетались во все стороны листья...

... Лес дрогнул, загудел, заволновался — и в смятенье бросился назад, устилая дорогу разбитыми, исковерканными трупами. Вихрь крутил обломки и, словно кнутами, подстегивал бегущих, молнии поражали их, раскаты грома грохотали из края в край:

... — Горе, горе вам...

... А люди на берегу моря радостно кричали, смеялись и плясали.

... — Небо правосудно, Небо справедливо, — говорили они и вторили грозному грохоту:

... — Горе, горе вам, дерзкие, горе вам, строптивые...

… Конец…

(Баллады, притчи, байки, легенды, сказания)

Часть вторая:

... — Что делать нам? — там лес задавит нас, здесь море... страшное, холодное море. О, Небо, сжалься над нами...

... И потемнело небо.

... Чёрные тучи клубами поднялись с Севера и затянули горизонт. Солнце исчезло за ними, и полумрак покрыл землю. Сверкнула белая молния, грянул громовой удар и голос, от которого проседали скалы и в пыль рассыпались горы, прокатился из края в край земли:

... — Безумные, что нужно вам? Зачем преступили вы вековые законы, зачем оторвались от земли, от мест, где вам от века положено было стоять? Горе, горе вам!..

... И зашумели деревья, забились тонкими вершинами и простерли к тёмному грозному небу трепещущие ветви.

... — Небо, справедливое Небо! — пронеслось глухим гулом по чащам. Ты говоришь с нами — и ты поймешь нас, ибо, мы знаем, — ты справедливо. Небо, мы более не можем жить так, как жили... Люди жгут нас, рубят, уничтожают.

... В наших дебрях, в глубине гнездятся дикие звери и люди; там где всегда совершаются преступления, льётся теплая братская кровь — и мы должны покрывать это своими ветвями, молчать — и молчать..., и мы молчали тысячи лет и переносили безропотно, но более не в силах мы теперь стоять и безмолвствовать; земля, где мы росли, пропиталась кровью, мы наполнены стонами и проклятьями погибших. Кровавые испаренья поднимаются и окутывают нас удушливым облаком, наши корни пьют кровавые соки - и сохнут.

… Мы гибнем, гибнем.

Окончание: в третьей части.

(Баллады, притчи, байки, легенды, сказания)

Часть первая:

... Чудо свершилось:

... Загудел, заволновался зелёный лес — и сотни лет - стоявшие неподвижно, прикреплённые к матери-земле неразрывными цепями, деревья оторвались от родной почвы — и пошли.

... Трещали узловатые коренья, вытягиваясь, словно змеи, из таинственных недр земли; трепетно шелестели листья, пугливо спрашивая друг друга — «Что это? Куда?»; ломались и рассыпались старые трухлые стволы, не имея сил двинуться с места, — и умирали там, где росли.

... Лес шёл...

... Птицы тучами кружились над шелестящим морем зелёных вершин; звери, обезумев от страха, метались по чащам; люди, полные смертельного ужаса, бежали, задыхаясь и падая без сил, — а лес шёл, всё уничтожая, всё превращая в прах на своём пути.

... Лес шел.

... И покрывалось все зеленым простором шумящих вершин, в котором тонули пашни, реки, озера, города с их каменными громадами, песчаные степи, высокие горы. За передними отрядами двигались ещё и ещё... Везде гудели ветви, трещали корни, стонали умирающие старики, выходили из берегов реки, бежали люди.

… Лес шел.

… И дошел он до бурного седого моря, дошел и остановился и люди, бежавшие перед лесом, тоже остановились.

... Старики, дети, женщины сбились в огромную мятущуюся толпу и кричали, стонали, припадая в ужас к земле.

Продолжение: во второй части.

(Баллады, притчи, байки, легенды, сказания)

К седому утёсу, что к морю спускался,
Волна приливная ласкалась…
А утром с зарёю, чуть день занимался,
О твердь беззаботно плескалась.

Суровый на нежность, гигант не сдавался,
Не грел его юности пламень…
И пред шаловливой водой оставался
Холодный, бесчувственный камень.

С обидой на сердце, свирепо сверкая,
Далёко отхлынуло море
И в бурном разгуле с ветрами летая,
Глушила глубокое горе…

Её — хулиганку ветра закалили
И в нежную, тёплую влагу,
Просившую ласки, отныне вселили
Безумный порыв и отвагу.

С природным бесстрашьем, водица морская
К крутому обрыву вернулась
И в страстном порыве всё силы сбирая,
Мгновенно на берег плеснулась…

И сказка — великое чудо свершилось —
Дивится весь мир, изумлённый:
Не хрупкая жидкость о скалу разбилась —
Упал великан пораженный.

Буруны, бушуя, бегут торжествуя,
Свободой гордясь, набегают…
Про старый валун и сестру озорную
Красивые песни слагают.

(Сказки зимушки холодной)

Часть третья:

Шумно в комнате, веселы дети,
Посреди, облитая дождём
Ярко светится стройная Ёлка,
И сияет звезда над крестом.

Бог исполнил святые желанья,
И молитва её принята.
Умереть в этот миг ей не страшно,
Умереть, прославляя Христа...

Уходить жизнь, окоченели ветви,
Огонь свечей уже не греет их,
Но помнит ель в последние мгновенья,
Осинка бедная, о горестях твоих.

— Услышь, Творец, предсмертную молитву,
Дай в вечности нам рядом расцвести,
Невольный грех осинки, мной любимой,
Ты, Всепрощающий, очисти и прости...

И снится ей: одета новой хвоей
Она в лесу на Родине своей,
Сверкают желтых лютиков головки,
И свищут иволги, мелькая средь ветвей.

А рядом с ней любимая Осинка,
Забыт навек её тревожный страх,
И подняты с молитвой, неподвижно,
Все листья лёгкие на тонких стебельках.

Примечание:
— Эту сказку могут читать трое детей.

… Конец.